Внешняя политика Казахстана в 2024 году. Риски и угрозы.
Практически все, что сказал Касым-Жомарт Токаев про внешнюю политику Казахстана в своем недавнем интервью Egemen Qazaqstan, не является чем-то принципиально новым. Президент и сам отметил, что приоритеты внешней политики остаются неизменными на протяжении десятилетий.
Мы не настолько наивны, чтобы считать, будто Дихан Қамзабекұлы задавал свои вопросы, чтобы удовлетворить любопытство читателей газеты. Наших граждан интересуют совсем другие вещи, которые мы сейчас обсуждать не будем, поскольку они к внешней политике не относятся. Президент говорил ровно то, что считал нужным сказать, а интервью – всего лишь формат изложения официальных установок и позиции по принципиальным для государственной власти вопросам.
Сегодня, как и двадцать лет назад, внешняя политика Республики Казахстан сбалансированная и прагматичная. Она все так же направлена на защиту национальных интересов, на обеспечение суверенитета и территориальной целостности, на защиту прав и интересов граждан Казахстана, на создание благоприятных внешних условий для устойчивого экономического роста. В страновом разрезе наши приоритеты – это наши соседи, страны Центральной Азии, Россия и Китай. Об этом президент еще в своей инаугурационной речи сказал.
Почему об этом понадобилось напомнить? Видимо, потому что в последние годы система политических коммуникаций в Казахстане столкнулась с серьезными проблемами. Государство, возможно, у нас стало слышать общество. Но люди наши в массе своей сегодня прислушивается не к государству в лице президента, а исключительно к мнению тех блогеров, на которых они подписаны.
А наиболее профессиональные и популярные наши блогеры сегодня финансируются из США и, в меньшей степени, из Европы. И немалая часть наших политических и экономических аналитиков, оценки которых приводят эти блогеры, финансируется из тех же источников. И хотя они наши граждане, но транслируют они ту повестку, которую для них подготовили в Вашингтоне и Брюсселе. Про то, что Россия – политический изгой, который со дня на день развалится на части, но перед тем попытается захватить Северный Казахстан. Про то, что Китай превратил Синьцзян в концентрационный лагерь, где невыносимо страдают уйгуры и казахи. Именно благодаря социальным сетям немалая часть казахстанского общества сегодня уверена, что Россия и Китай – это враги Казахстана.
Но вернемся к изложенной президентом официальной позиции Ак Орды по внешнеполитическому курсу государства. Приоритет отдается развитию взаимовыгодного и прагматичного сотрудничества с нашими соседями по Центральной Азии, выстроившими регулярный и доверительный диалог на высшем уровне, в том числе в формате Консультативных встреч глав государств Центральной Азии. Очередное заседание пройдет в этом году в Казахстане.
Как мы уже писали, никакого единого регионального видения или общих подходов к региональному развитию нет и в помине. Нет ни одного регионального инфраструктурного или инвестиционного проекта. Точнее, все региональные проекты разработаны в Пекине (железнодорожные перевозки в Европу) или Москве («газовый союз»), а наши страны к ним присоединились.
На саммите в Душанбе в сентябре прошлого года наш президент сказал: «За последние пять лет внутрирегиональный товарооборот вырос на более чем 80%, составив 10,6 миллиарда долларов. Убежден, что это не предел. У наших стран имеется огромный потенциал для дальнейшего развития торговли». На самом деле цифра более чем скромная, особенно в сравнении с объемами нашей торговли с Россией и Китаем.
Тем не менее, в Концепции внешней политики, утвержденной президентом Токаевым в 2020 году, в главе «Цели и задачи внешней политики» следующей целью после укрепления независимости стоит «упрочение лидирующих позиций и продвижение долгосрочных интересов Казахстана в регионе Центральной Азии». Правильно, география решает все.
Коснувшись президентских выборов в России, Касым-Жомарт Токаев подчеркнул, что Россия является основным стратегическим партнером и союзником Казахстана. Наши страны взаимодействуют в вопросах обеспечения региональной стабильности и международной безопасности. Россия является одним из основных торгово-экономических партнеров Казахстана. Товарооборот за 10 месяцев 2023 года составил 21,4 миллиарда долларов. Расширяются культурно-гуманитарные связи и научно-образовательные контакты. Президент России Владимир Путин – это лидер, который своими словами и действиями формирует глобальную повестку дня. С мнением России во всем мире считаются, без участия этого государства ни одна мировая проблема не решается.
Отношения с Китаем, по словам Главы государства, развиваются в духе дружбы, добрососедства, вечного стратегического партнерства, их можно с уверенностью назвать образцовыми. Китай – крупнейший торгово-инвестиционный партнер Казахстана. Взаимный товарооборот по итогам 10 месяцев 2023 года он достиг 24,3 миллиарда долларов. Накопленный объем китайских инвестиций превысил 24 миллиарда долларов. Сотрудничество в транспортно-логистической сфере стало новым фактором взаимовыгодного сотрудничества.
Но и на этих направлениях, приоритетность которых продиктована географической близостью, которые базируются на прочном фундаменте национальных интересов и экономической взаимозависимости, Казахстан сегодня сталкивается с целым букетом рисков и угроз. Речь не об угрозах национальной безопасности, в том виде, в каком они изложены в соответствующем законе. Это скорее проблемы, не всегда прямо связанные с качеством жизни наших граждан. Но решать их, тем не менее, придется.
В самом общем виде наша проблема в том, что мир уже фактически разделен на два блока – западный и восточный (его порой называют глобальный Юг). В западный входят США и их союзники, спаянные жесткой дисциплиной и угрозой жестких наказаний в случае ее нарушения. В восточный – Россия, Китай и их союзники, входящие в БРИКС, ШОС и ЕАЭС. Казахстан волею судьбы, точнее, географии, оказался в восточном блоке, но при этом связи с Западом остаются очень прочными, а зависимость от Запада национальной экономики и национальной управленческой элиты очень велика.
Многовекторность хороша, когда твои партнеры развиваются и процветают. Если же они погружаются в экономическую рецессию, то уже ты невольно оказываешься в роли донора. Еще хуже, если они вступают в войну и стараются перетянуть тебя на свою сторону.
Незаконные санкции, введенные в одностороннем порядке США и ЕС в отношении России, породили особый вид бизнеса в целом ряде дружеских Москве государств – реэкспорт в Россию подсанкционных товаров. Казахстан по понятным причинам останется в этом году одним из ключевых торговых партнеров Москвы, и формальное соблюдение санкционных ограничений и правил тут вряд ли что-то изменит. Спецпредставители ЕС и США будут приезжать к нам в гости, обсуждать вопросы соблюдения санкций, мы предоставим им свидетельства нашей решимости эти санкции соблюдать. С чисто экономической точки зрения нам европейские санкции не страшны, к тому же они зависят от наших ресурсов куда больше, чем мы от их полумифических технологий. Реальной угроза может быть лишь для европейских счетов нашей управленческой элиты, и, судя по всему, эта угроза работает.
Евросоюз и США способны испортить отношения Казахстана с братской Турцией, которая является ключевым звеном в системе обхода западных санкций. По данным рупора британской пропаганды FinancialTimes, за первые девять месяцев 2023 года экспорт из Турции в Россию и «транзитные страны» (Азербайджан, Грузию, Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан) 45 чувствительных товаров вырос втрое по сравнению с предыдущим годом и составил 158 млн. долларов. А в довоенное время (2015–2021 гг.) годовой экспорт этих товаров, в числе которых микрочипы, приборы связи и оптические прицелы, составлял в среднем 28 млн. долларов.
По признанию американских чиновников, работающих в области применения санкций, возможности Вашингтона контролировать торговлю Турции или ОАЭ довольно ограничены. В частности, Турция зафиксировала экспорт в Казахстан чувствительных товаров на 66 миллионов долларов, а Казахстан зафиксировал импорт этих товаров на 6,1 миллион. Это может означать, что товары были отправлены напрямую в Россию.
А проблемой в наших отношениях с Турцией может стать вопрос о признании Северного Кипра. Можно не сомневаться, что Анкара в этом году продолжит оказывать давление на Астану, требуя признания Турецкой Республики Северного Кипра. Напомним, что на саммите в Самарканде в ноябре 2022 года Казахстан и другие члены Организации тюркских государств подписали итоговую декларацию, в которой говорилось о предоставлении ТРСК статуса наблюдателя. Такой статус это квазигосударственное образование имеет в Организации исламского сотрудничества. Еще в 90-х ТРСК получила статус наблюдателя в Организации экономического сотрудничества, куда входят все страны Центральной Азии и Азербайджан. Но от признания Северного Кипра все эти страны, несмотря на настойчивые просьбы Реджепа Эрдогана, пока воздерживаются. Причина – давление со стороны Евросоюза, который неоднократно и в самой жесткой форме заявлял о недопустимости признания ТРСК, которая в ООН имеет статус территории Кипра, оккупированной Турцией.
На внеочередном саммите ОТГ в Анкаре в марте 2023 года уже присутствовал президент ТРСК Эрсин Татар. Однако на саммит в Астане в ноябре прошлого года президента Северного Кипра не позвали. Пригласят ли его в этом году на саммит в Кыргызстане, пока непонятно. Бишкеку придется столкнуться с давлением со стороны Анкары и Брюсселя. Нам кажется, что Эрсина Татара на саммит ОТГ-2024 все же пригласят. Все-таки придание статуса наблюдателя при международной организации не означает признания. Да и в одиозной Парламентской Ассамблее Совета Европы, выступившей в прошлом году в поддержку участников государственного переворота в Казахстане, есть два места для представителей турецкой общины Кипра.
В этой ситуации интересна позиция России, которая напрямую на страны Центральной Азии не давит, но с позицией и желаниями которой им приходится считаться. Турция сегодня для России пусть не друг, но партнер, причем осень важный. Прошлогодние договоренности Путина и Эрдогана по новой зерновой сделке – последний, но далеко не единственный из совместных проектов. А Евросоюз – враг, ведущий руками украинцев прокси-войну против нее. Хотя взаимная торговля с Европой продолжается, в Кремле все чаще вспоминают о том, что женщины и дети, погибшие в Белгороде, Горловке и Донецке, были убиты европейским оружием.
Если верить Никосии, то Северный Кипр занимает не последнее место в системе обхода антироссийских санкций. По некоторым данным, число проживающих там граждан РФ достигло 50 тысяч. В прошлом году Россия открыла там свое консульское представительство. Эрсин Татар обратился к Владимиру Путину с предложением об открытии прямого воздушного сообщения между двумя странами. Интересно, что рупор британской пропаганды Guardian в своем репортаже из Искеле о русских, заполнивших Северный Кипр, берет интервью у казахстанца Руслана Ибраева, из чего можно сделать вывод, что за границей все, кто говорит по-русски, считаются русскими.
Периодически в экспертных кругах Москвы и Анкары начинают обсуждать возможность «обмена признаниями» – Турция признает включение Крыма, ДНР и ЛНР, а также Запорожской и Херсонской областей в состав России, а Россия – независимость ТРСК. Впрочем, пока ни Москва, ни Анкара к таким признаниям не готовы. Но против признания Северного Кипра Азербайджаном или Кыргызстаном Москва точно выступать не будет. Возможно, даже даст понять, что поддерживает это решение.
Итак, вопросы о соблюдении Казахстаном антироссийских санкций и о признании Северного Кипра представляют собой, по сути, конфликт между национальными интересами Казахстана и требованиями Вашингтона и Брюсселя делать то, что они хотят. Нашим национальным интересам отвечает наращивание объемов реэкспорта в Россию и признание фактически самостоятельного Северного Кипра. Сможем ли мы отстоять наши интересы – это один из главных вызовов, с которым столкнется наша дипломатия в этом году. Но этим список вызовов и угроз не исчерпывается.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
